Гостем «Тверского переплета» стал писатель Шамиль Идиатуллин
Шамиль Идиатуллин пишет в разных жанрах. У него есть мистический триллер «Убыр» и шпионский – «За старшего», грустная утопия «СССР», фантастические повести «Эра Водолея», «Это просто игра» и произведение, с которым он вошел в большую литературу, – изданный в декабре 2004 года технотриллер «Татарский удар».
Лишний повод жить долго
Лауреат литературных премий, в том числе Международной детской премии имени Владислава Крапивина, в прошлом году он стал лауреатом престижной национальной премии «Большая книга». Причем его роман «Город Брежнев» приветствовали как профессиональные критики, так и простые читатели – эта книга по результатам народного голосования вышла в фавориты. Ее невероятную популярность могут подтвердить сотрудники библиотеки имени Горького, где в течение трех дней проходила Межрегиональная книжная выставка-ярмарка «Тверской переплет».
На встрече с читателями в Славянском зале Шамиль Идиатуллин отвечал на многочисленные вопросы. А начал он ее с того, что представил себя: «Я в основном журналист, но с некоторых пор меня стали называть писателем. В последние несколько лет еще и эксперт по всякого рода литературным премиям».
– Когда вы решили стать писателем?
– Мечтал об этом c детства, но годам к 14 понял, что это невыполнимо, потому что писатели – это такие высокие, красивые, бородатые люди. А я не такой. Думал, чем бы заняться, и, поскольку публикации в газетах и журналах у меня уже были, родители и учителя в один голос сказали: «Подавай на журналистику». Первая моя заметка вышла, когда мне было 12 лет, а с 16 – я профессиональный журналист. Начинал работать в заводской газете, выходившей ежедневно с завидным сегодня тиражом 40 тысяч экземпляров. Был такой автомобильный завод – КамАЗ, где работали 120 тысяч человек.
– Именем города, где он находится, назван ваш последний и самый успешный роман.
– Я хотел рассказать, что там происходило. Вроде исполнилась мечта советских людей, и в чистом поле, в красивом месте, возник хороший город. Узнав, что здесь есть хорошая работа, детские сады и школы и за два-три года можно получить собственную квартиру с туалетом и ванной, сотни тысяч жителей Советского Союза потянулись в это место. Среди них были самые разные люди – идеалисты, мечтатели, комсомольские активисты, спасающиеся от жен алиментщики и откровенные жулики. Город, как пылесос, в короткие сроки всосал в себя очень многих. Конечно, немало выплюнул обратно, но все же социальный эксперимент можно считать состоявшимся – в чистом поле появился чудо-город, его жители пустили корни, нарожали детей.
Ребята подрастали, вступали в пионерию и комсомол, с седьмого класса затачивались на то, чтобы работать на лучшем предприятии мира. Но им хотелось чего-то большего. Они начинали делить людей по принципу «свой – чужой», выходили на улицы и учились защищать свой район. В любом промышленном городе, какой ни возьми, – Набережных Челнах, Тольятти, Чебоксарах, Улан-Удэ, Ташкенте, да и во всем мире, отмечен этот феномен. Со строительством города мы получаем молодежное гетто, такие вот пацанские стаи. А вскоре на Набережные Челны, которые некоторое время назывались Брежневом, обрушился дефицит. Пока завод строился, здесь было так называемое московское обеспечение, а когда его сняли, оказалось, что в магазинах купить нечего. Брежнев был одним из первых городов в стране, где ввели талоны на масло, мясо, другие продукты.
– От утопий и фантазий вы неожиданно перешли к реализму. Вам важно было написать правду о том времени?
– Прежде всего, мне хотелось почитать книгу о том времени – о мрачных детях, которые впоследствии устроили 90-е годы. Хотелось понять, откуда они взялись. Я 10 лет ждал, что кто-нибудь найдет ответ на этот вопрос, но никто не брался. Любой писатель пишет то, чего ему не хватает как читателю. А писать я не собирался, потому что есть талантливые люди, способные это сделать лучше меня. Но книгу так никто и не написал. Пришлось взяться самому.
Забавно, что первое место в конкурсе «Большая книга» в прошлом году занял «Ленин», второе – «Катаев», третье – «Город Брежнев». При этом только моя книга была художественным произведением, первые две – биографии.
Примечательно еще, что в этом году вслед за «Городом Брежневом» пошла целая волна достойных книг, посвященных началу 1980-х. То, о чем я мечтал, случилось. Казалось бы, я немного не дождался того, чего хотел: чтобы кто-то написал о том времени раньше и лучше меня. Но, например, Александр Архангельский и Роман Сенчин признались, что до того, как написать свои книги, прочитали «Город Брежнев».
Слепое пятно
Как оказалось, 80-е стали определяющими не только для литературного дискурса последнего года. Я понимаю, почему появился интерес к тому периоду. Он оказался слепым пятном, остался в памяти серой массой: прошел, и слава богу. А между тем в то время много чего происходило.
Именно эти дети и взрослые, которые тогда ходили на улицу драться, делали карьеру – комсомольскую, партийную, производственную, впитывали те правила и понятия, по которым жили их квартал, дом, школа. Именно они по этим правилам построили страну, в которой мы сейчас живем.
90-е стали такими потому, что были 80-е, потому, что были санкции и даже не двоемыслие, а троемыслие: человек мог быть искренним пионером-комсомольцем, мечтать об американских джинсах, которые стоили 150 рублей (это зарплата инженера), чтобы стереосистема была и вообще все как у людей, но при этом ненавидеть Америку.
Мальчики 80-х через 10 лет стали убивать друг друга десятками, сотнями. Многие мои современники, которые были сильнее, умнее, талантливее меня, легли рядами на кладбище, лишив страну и общество того, что могли бы им дать. Вместо того чтобы заниматься чем-то нужным и важным, они сцепились и убили друг друга.
Реальность как фантазия
– Когда роман вышел, я думал, что он будет интересен только моему поколению – тем, кто родился в середине 60-х– начале 70-х, другие просто не поймут. В одной из рецензий его назвали фэнтези: авторы имели в виду, что Средиземье и город Брежнев для современного читателя – сказочные места одного порядка. Что эльфы, что комсомольцы – все это существа неизвестной породы. Но оказалось, что молодому читателю многое понятно.
…Американцы подводят войска к нашей границе, сбивае
тся азиатский «Боинг», стоимость нефти падает в полтора-два раза, вводятся санкции против России, спортсменов не пускают на Олимпиаду, наши войска отправляются в мало кого интересовавшую до сих пор восточную страну, с высоких трибун объясняют, какие фильмы нам не надо смотреть. Про какие годы идет речь? Это 1983-й или 2016-й? И вот я работаю над романом и вдруг понимаю, что он становится актуальным. Это открытие напугало меня как обывателя, но как писателя заставило довести книгу до финала.
– Однако по-настоящему страшная, хотя и очень увлекательная, – ваша книга «Убыр». Откуда это стремление к ужасам, к мифологии?
– Здесь сошлись два момента. Во-первых, я давно интересовался фольклором, татарским в первую очередь, раз уж принадлежу к этой национальности. Впрочем, я изучал и русские, марийские, мордовские, ханты-мансийские сказки. Потому что это очень интересно и очень страшно. Читаешь, и волосы начинают на голове шевелиться – настолько уверенно, талантливо и многогранно наши предки умели пугать. Для любого человека, работающего с сюжетами, текстами, смыслами, это кладезь, которым грех не воспользоваться.
В сказках есть поучения, они содержат мудрость, обеспечивающую выживание человечества. Но зайдите в книжный магазин, и вы там не увидите сказок народов нашей страны, даже русские народные сказки сведены к постоянно повторяющемуся набору из пяти-семи штук, а про татарские и мордовские тем более речи нет. Мне стало обидно.
А во-вторых, родительский страх за своих детей, как известно, относится к самым сильным и многогранным чувствам – его я пытался изучить и изжить в «Убыре»: знакомый многим ужас от мысли о том, что со мной, например, что-то случится, и ребенок останется один на один с враждебным миром. Эти два момента и сошлись в романе.
– Отзывы на «Город Брежнев», как мы заметили, на редкость противоречивы…
– Да, кто-то называет его чернушным, кто-то – наоборот, слишком ностальгическим. Люди пишут: «Не дочитал до конца, потому что пережил это в действительности. Больше не хочу». Или наоборот: «Я окунулся в детство. Все расцвечено золотыми красками, так радостно». Такой разброс мнений о книге – от идеализации прошлого до описания пережитого страшного опыта. Зато почти никто не говорит, что роман нечестный – мне это важно и дорого.
– Что будет с нами и нашей страной?
– Ни один автор, если всерьез, не ответит на этот вопрос, а если ответит – ошибется. Лишний повод жить долго и смотреть, что получается.
Биография
Шамиль Идиатуллин родился в 1971 году в Ульяновске. Жил в Набережных Челнах, Казани, сейчас – в Москве. В 2001-м стал главным редактором «Коммерсанта» в Казани. С 2003-го работает в московском офисе ИД «Коммерсантъ». В настоящее время руководитель регионального отдела.
Автор: Марина БУРЦЕВА
Источник: https://tverlife.ru/news/-gostem-tverskogo-perepleta-stal-pisatel-shamil-idiatullin.html